насчет цвета: у меня тоже желтый. Я обратил внимание, что в городе и на трассе попутные авто его сразу замечают. Как объяснил один знакомый, такая расцветка ощущается боковым зрением, вроде как в природе цвет осы, пчелы (черное с желтым) привлекает внимание. Не знаю, так ли это, но видят его достаточно хорошо.
может, поставить дополнительный свет? Или, как минимум, лампы повышенной яркости. Я на Ducati Hypermotard ставил такие лампы, немного лучше стало: bikepost.ru/blog/37289/Novyj-svet-ili-Volshebnaja-lampa-samuraja.html По опыту, на BMW фонари разные, в зависимости от модели. На F800R за городом ничего не видать, у теперяшнего F800ST отличный ближний — ксенон — дает ровный и четкий луч, ночью комфортно, если не в дождь.
Вот стихотворение, которое сейчас считаю лучшим. Обрати внимание на стихотворный размер (расположение строф), так и было в оригинале у автора.
В кварталах дальних и печальных, что утром серы
и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие
цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь
или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо
устремлен, стоит под тополем скамейка, и, лбом
уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море
писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушёл,
он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошёл. Он
захотел уехать к морю, оно – страдания предел.
Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и,
утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже
улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый,
и беззубый, он прямо к морю побежал.
Бежит и видит человека на золотом на берегу. А
это я никак до моря доехать тоже не могу – уснул,
качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах
дальних и печальных, что утром серы и пусты.
был у меня заказчик из Сибири, и сделал он себе родовую книгу. Шикарно изданная, на глянцевой бумаге, большого формата, рассказывала она об истории нескольких семей, точнее, фамилий, из которых состоял его Род. Там были переплетения судеб и исчезнувшие деревни, война и комсомольские стройки, великое Столыпинское переселение и колхозы, более чем на 100 лет тянулся ствол его родословного древа, надеюсь, что не меньшее время будет у этого рода впереди.
По молодости, конечно, об этом не думаешь. У тебя, Ринат, получились прекрасные наброски к своей родовой книге, спасибо, что находишь время и возможность излагать свои мысли и представлять из нам. Особая признательность за стихотворение Бориса Рыжего, здесь оно как будто черно-белая фотография из прошлых лет.
спасибо за подробные ответы. Из всех фотографий я бы выделил две — заглавную и вот эту.
Фото с озером-отражением тоже хорошо, но трава там кажется неяркой, будто выгорела, и деревья.
В сравнении со смартфоном, обычный фотоаппарат удобнее для построения кадра, как мне кажется.
товарищи подарили нам ресивер:
два дня отмывали, глушили технологические отверстия, варили, но дело того стоило. Запас воздуха сейчас очень даже неплохой))
вот еще полезная штука: группа подготовки воздуха. Я такую вчера заказчику поставил. В левую колбу уходит лишняя влага (с автоматическим сливом). В правой — компрессорное масло. Без этого, при интенсивной эксплуатации, пневмоинструмент живет 5-7 месяцев.
молодец! хорошо передаешь настроение одиночного и небезопасного путешествия. и руки из правильного места растут. ремонт на обочине, с использованием подручных средств, я думал, что это уже в прошлом.
на прошлых выходных хотел до Кунгура прокатиться. Но, в итоге, ушел с Новомосковского тракта налево, в сторону Нижних Серег и Михайловска. В Кунгуре никогда не бывал летом, спасибо за фото!
Но здесь зеркала вроде другие.
В кварталах дальних и печальных, что утром серы
и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие
цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь
или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо
устремлен, стоит под тополем скамейка, и, лбом
уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море
писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушёл,
он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошёл. Он
захотел уехать к морю, оно – страдания предел.
Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и,
утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже
улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый,
и беззубый, он прямо к морю побежал.
Бежит и видит человека на золотом на берегу. А
это я никак до моря доехать тоже не могу – уснул,
качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах
дальних и печальных, что утром серы и пусты.
1999
По молодости, конечно, об этом не думаешь. У тебя, Ринат, получились прекрасные наброски к своей родовой книге, спасибо, что находишь время и возможность излагать свои мысли и представлять из нам. Особая признательность за стихотворение Бориса Рыжего, здесь оно как будто черно-белая фотография из прошлых лет.
Фото с озером-отражением тоже хорошо, но трава там кажется неяркой, будто выгорела, и деревья.
В сравнении со смартфоном, обычный фотоаппарат удобнее для построения кадра, как мне кажется.
два дня отмывали, глушили технологические отверстия, варили, но дело того стоило. Запас воздуха сейчас очень даже неплохой))