Вы с кем сейчас говорили? С Мордехаем Мордехаевичем Гершензоном? Так я даже немножко боюсь вас разочаровать, но расслышать вас для него будет немножко затруднительно, потому что Матвей Матвеич — литературный персонаж. А слова, в ответ на которые вы разразились своей духоподъемной тирадой, он адресовал Верховному Существу, Создателю миров, к коему явился с проектом по улучшению окружающей его, Матвея Матвеича, действительности. Суть проекта заключалась в необходимости возврата к ветхозаветным представлениям о справедливости и ветхозаветным же методам ее поддержания, включая «око за око». В оправдание Матвея Матвеича стоит сказать, что он ни в коем случае не был человеком жестоким: окажись он свидетелем того, как реализуется справедливость в мире его Мечты, Матвею Матвеичу, по мнению сотворивших его авторов, непременно сделалось бы худо. Напротив, он был человеком мягкосердечным — просто очень уж недалеким и склонным к скоропалительным выводам, глубоким умозаключениям на мелком месте, что, вообще говоря, далеко не редкость. Как бы то ни было, я, убей бог, не понимаю, почему вы, желая встрять в диалог Матвея Матвеича с Демиургом, апеллируете именно ко мне. Я даже собственные беседы с персонажами художественных произведений вслух не проговариваю и не записываю, а для вас этим неблагодарным делом заниматься и подавно не стану.
Если же вы именно мне хотели рассказать о том, насколько добрее и терпимее сделало людей христианство, то не стоит, право, стараться. Дело даже не в том, история человечества дает слишком много примеров невообразимых зверств, совершенных во славу Господа — в конце концов, во все времена человеки из идейных соображений истребляли друг друга более изощренно и безжалостно, чем делали это из меркантильных интересов, и мне неважно, что за идеи двигали ими — христианская любовь, джихад, социальные теории или эманации виртуального разума давно исчезнувшей цивилизации зеленых чебурашек. Просто сложновато мне разглядеть, как именно улучшает человечество учение о божестве, которому настоятельно необходимо слышать, как его творения бесконечно изощраются в самоуничижении, признаются в своем неизбывном несовершенстве, каются в убожестве и молят его о прощении. Мне кажется, учение это могло родиться лишь в умах личностей, которые сами находят удовольствие в уничижении зависящих от них людей — то есть в умах примитивных, не понимающих, что для божества такое представление о нем может, вообще говоря, показаться оскорбительным. И мне, извините, сложно поверить, что такие моральные авторитеты могут научить людей добросердечию и терпимости в высоком смысле, а не одним только покорности и терпению — в самом приземленном.
«Вот этот клиент мне окончательно осточертел. То есть я, кажется, уже всяких повидал, но этот был — что то неописуемое. Тощий, старый, бледно зеленый, с запекшимися губами, с горящими глазами фанатика, он многословно и невнятно, постоянно повторяясь и сбиваясь, излагал свою методу спасения человечества. Мысль его, словно поезд метро, постоянно двигалась по одному и тому же замкнутому кругу. Его можно было прервать, но отвлечь его было невозможно. И этот ужасающий местечковый акцент!..
Все очень просто. Христианство исказило естественное течение человеческих отношений. Учение Христа о том, что надлежит любить врага своего и подставлять ему все новую и новую щеку, это учение привело человечество на грань катастрофы. Древний благородный лозунг «око за око, зуб за зуб» оклеветан, забросан грязью, заклеймен как человеконенавистнический. Все беды — именно отсюда. Зло сделалось безнаказанным. Обидчики и нападатели привольно разгуливают по жизни, попирая ими же поверженных. Все дозволено тому, кто нагл, силен и злобен. Нет управы на него, кроме законов человеческих, коим цена — овечье дерьмо. Хулиган безнаказанно измывается над слабым. Чиновник безнаказанно измывается над робким. Наглый безнаказанно топчет скромного. Клеветник безнаказанно порочит правдивого. Властитель безнаказанно попирает всех.
Конечно, сам по себе лозунг «око за око», будучи формулой человеческой, ничего в этом мире изменить не способен. Но теперь, когда его может осенить мистическое могущество, если он воссияет на хоругви, несомой мощными дланями…
Четырежды Демиург давал мне распоряжение проводить. Четырежды ходатай за обиженных замолкал на мгновение, чтобы тут же начать все сначала. Мне пришлось буквально выковыривать его из кресла, затем отдирать от платяного шкафа, за который он уцепился, а затем отклеивать его пальцы от дверного косяка. И все это время он, как бы не замечая моих усилий и своего унизительного положения, втолковывал нам, что единственный способ раз и навсегда защитить обижаемых, унижаемых и оскорбляемых — это наделить их способностью поражать обидчиков своих чем нибудь наподобие электрического разряда.
Еле я его выпроводил. Когда я вернулся в Приемную, с отвращением обтирая об себя ладони, липкие от хладного пота ходатая, Демиург спросил:
— А как вы полагаете, Сергей Корнеевич, почему третий закон Ньютона не выполняется в сфере человеческих отношений?
Я подумал.
— На самом то деле он, наверное, выполняется. В конце концов всем известно: как аукнется, так и откликнется. Просто в человеческих взаимоотношениях нет ясных понятий действия и противодействия.
Демиург ничего не сказал на это, и я, подождав минуту, отправился на кухню. Наступило время обеда.»
Стругацкие — Отягощенные злом, или Сорок лет спустя
Сорри за оверквотинг. Цитировать могучий пассаж о попадании Манохина в Мир Мечты Матвея Матвеича Гершковича не буду — в конце концов, книжка доступна в интернетах.
Вот вроде и не хочется повторять за Деном (почему вечно так: он скажет — и мне уже добавить нечего?), но и промолчать никаких сил нет.
В общем, этот мопед и раньше был загляденьем, прочно оккупировавшим первое место в моей личной табличке самопильных байков. А то, во что он превратился теперь, вообще выносит его за рамки сравнений. Настолько эпичная штука получилась, что не пересказать. Могу только поздравить тебя, Макс, с обладанием такой эталонной вещью, а украинских братушек — с тем, что у них есть такие отличные мотохудожники.
У них еще рубашки прикольные есть: с виду вроде как рубашка, но внутри карманы для спины и локтей. Хотел купить, но с рождением детей и ремонтом квартиры мой купишь уехал в Париж — приходится по-нищебродски кататься в дайнезе.
Как турында гусь их не интересовал, а как эндуро их поделка играет на той же полянке, на которой в свое время резвились hp2 и ktm superenduro. Разумеется, для валяния в болоте это чудовище не очень подходит, а вот для рейдов — вполне. В конце концов, в прологах Эрцберга те же Супердуры и HP2 жгли кокс очень достойно. В общем, по-моему, шушпанцер получился очень интересный, просто маловато ездоков, способных совладать с таким гоночным слоном.
Плод от любви мотоцикла и продуктовой тележки. Все по Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бею: «Видите, Балаганов, что можно сделать из простой швейной машины Зингера? Небольшое приспособление — и получилась прелестная колхозная сноповязалка.»
при широком руле и прямой посадке на скорости 120км/ч овладевают странные чувства, хочется ехать медленнее.
Дык, это ж идеал первого мота! 8)
Подписываюсь под мнение камарада kukanow оставить колеса в покое. Для города нынешних колес более чем достаточно. Резинка на них вполне адекватная, и состояние, насколько мне не изменяют мои старые глаза, достойное. Заморочься лучше тормозами и маслом/пружинами в амортах.
Вы, Антон, небось, полагаете, что согражданам неприятно, когда какие-то молодые люди с закрытыми лицами загораживают им выезд на оживленную магистраль и заставляют лишний часок попариться в пробке, наблюдая, как толпа мотоциклистов стоит на этой самой магистрали или тихонечко тащится куда-то. Но вам сейчас объяснят, что на самом деле это никакая не проблема, что они и так каждый день стоят в пробках, а тут им бесплатно устроили праздник: всякому ведь приятно постоять и посмотреть на красочную колонну мотоциклов с транспарантами «Это наш город». Дети в машинах расплющивают носы о боковые стекла, девчонки срывают с себя трусишки, здоровые мужики порываются обнять отекающих и сказать им что-нибудь приятное. А вы, скажут вам, просто моралофаг, и вообще навтыкают вам духовных скрепок во все места.
Но вы знайте, что ваш еретический образ мыслей разделяют многие.
Мы сейчас как никогда близки к тому, чтобы лишиться междурядья, и сложно недооценить роль этаких мотопраздничков в единодушной поддержке соотечественниками любых репрессий против мотоциклистов.
Каждый выбирает повседневный экип сообразно своему мотоциклу, стилю вождения, обстановке, в которой приходится ездить, образу жизни, наконец. И назойливые приставания к малознакомым людям со своим видением этого вопроса — занятие не самое умное. Другое дело, что и саму экипировку надо оценивать трезво. Я заради комфорта и цивильного внешнего вида попеременно езжу то в TCX X-Street Air (по сути, те же Street Ace), то в X-Blend (то же, что Hero, только без молнии, на одних шнурках). И должен заметить, что никакой защиты не дают ни первые, ни вторые. Езжу я в них потому, что мне так удобно. Но при этом осознаю, что если меня, обутого в эти штиблеты, угораздит попасть в нормальное ДТП, последствия для ног, скорее всего, будут плохие от слова «мужскойполовойчлен».
Наконец герой и заслуженная награда встретились! Дай бог, чтоб не последняя! Ну, и чтоб без ущерба здоровью!
Вы с кем сейчас говорили? С Мордехаем Мордехаевичем Гершензоном? Так я даже немножко боюсь вас разочаровать, но расслышать вас для него будет немножко затруднительно, потому что Матвей Матвеич — литературный персонаж. А слова, в ответ на которые вы разразились своей духоподъемной тирадой, он адресовал Верховному Существу, Создателю миров, к коему явился с проектом по улучшению окружающей его, Матвея Матвеича, действительности. Суть проекта заключалась в необходимости возврата к ветхозаветным представлениям о справедливости и ветхозаветным же методам ее поддержания, включая «око за око». В оправдание Матвея Матвеича стоит сказать, что он ни в коем случае не был человеком жестоким: окажись он свидетелем того, как реализуется справедливость в мире его Мечты, Матвею Матвеичу, по мнению сотворивших его авторов, непременно сделалось бы худо. Напротив, он был человеком мягкосердечным — просто очень уж недалеким и склонным к скоропалительным выводам, глубоким умозаключениям на мелком месте, что, вообще говоря, далеко не редкость. Как бы то ни было, я, убей бог, не понимаю, почему вы, желая встрять в диалог Матвея Матвеича с Демиургом, апеллируете именно ко мне. Я даже собственные беседы с персонажами художественных произведений вслух не проговариваю и не записываю, а для вас этим неблагодарным делом заниматься и подавно не стану.
Если же вы именно мне хотели рассказать о том, насколько добрее и терпимее сделало людей христианство, то не стоит, право, стараться. Дело даже не в том, история человечества дает слишком много примеров невообразимых зверств, совершенных во славу Господа — в конце концов, во все времена человеки из идейных соображений истребляли друг друга более изощренно и безжалостно, чем делали это из меркантильных интересов, и мне неважно, что за идеи двигали ими — христианская любовь, джихад, социальные теории или эманации виртуального разума давно исчезнувшей цивилизации зеленых чебурашек. Просто сложновато мне разглядеть, как именно улучшает человечество учение о божестве, которому настоятельно необходимо слышать, как его творения бесконечно изощраются в самоуничижении, признаются в своем неизбывном несовершенстве, каются в убожестве и молят его о прощении. Мне кажется, учение это могло родиться лишь в умах личностей, которые сами находят удовольствие в уничижении зависящих от них людей — то есть в умах примитивных, не понимающих, что для божества такое представление о нем может, вообще говоря, показаться оскорбительным. И мне, извините, сложно поверить, что такие моральные авторитеты могут научить людей добросердечию и терпимости в высоком смысле, а не одним только покорности и терпению — в самом приземленном.
Все очень просто. Христианство исказило естественное течение человеческих отношений. Учение Христа о том, что надлежит любить врага своего и подставлять ему все новую и новую щеку, это учение привело человечество на грань катастрофы. Древний благородный лозунг «око за око, зуб за зуб» оклеветан, забросан грязью, заклеймен как человеконенавистнический. Все беды — именно отсюда. Зло сделалось безнаказанным. Обидчики и нападатели привольно разгуливают по жизни, попирая ими же поверженных. Все дозволено тому, кто нагл, силен и злобен. Нет управы на него, кроме законов человеческих, коим цена — овечье дерьмо. Хулиган безнаказанно измывается над слабым. Чиновник безнаказанно измывается над робким. Наглый безнаказанно топчет скромного. Клеветник безнаказанно порочит правдивого. Властитель безнаказанно попирает всех.
Конечно, сам по себе лозунг «око за око», будучи формулой человеческой, ничего в этом мире изменить не способен. Но теперь, когда его может осенить мистическое могущество, если он воссияет на хоругви, несомой мощными дланями…
Четырежды Демиург давал мне распоряжение проводить. Четырежды ходатай за обиженных замолкал на мгновение, чтобы тут же начать все сначала. Мне пришлось буквально выковыривать его из кресла, затем отдирать от платяного шкафа, за который он уцепился, а затем отклеивать его пальцы от дверного косяка. И все это время он, как бы не замечая моих усилий и своего унизительного положения, втолковывал нам, что единственный способ раз и навсегда защитить обижаемых, унижаемых и оскорбляемых — это наделить их способностью поражать обидчиков своих чем нибудь наподобие электрического разряда.
Еле я его выпроводил. Когда я вернулся в Приемную, с отвращением обтирая об себя ладони, липкие от хладного пота ходатая, Демиург спросил:
— А как вы полагаете, Сергей Корнеевич, почему третий закон Ньютона не выполняется в сфере человеческих отношений?
Я подумал.
— На самом то деле он, наверное, выполняется. В конце концов всем известно: как аукнется, так и откликнется. Просто в человеческих взаимоотношениях нет ясных понятий действия и противодействия.
Демиург ничего не сказал на это, и я, подождав минуту, отправился на кухню. Наступило время обеда.»
Стругацкие — Отягощенные злом, или Сорок лет спустя
Сорри за оверквотинг. Цитировать могучий пассаж о попадании Манохина в Мир Мечты Матвея Матвеича Гершковича не буду — в конце концов, книжка доступна в интернетах.
Мои извинения :)
В общем, этот мопед и раньше был загляденьем, прочно оккупировавшим первое место в моей личной табличке самопильных байков. А то, во что он превратился теперь, вообще выносит его за рамки сравнений. Настолько эпичная штука получилась, что не пересказать. Могу только поздравить тебя, Макс, с обладанием такой эталонной вещью, а украинских братушек — с тем, что у них есть такие отличные мотохудожники.
Подписываюсь под мнение камарада kukanow оставить колеса в покое. Для города нынешних колес более чем достаточно. Резинка на них вполне адекватная, и состояние, насколько мне не изменяют мои старые глаза, достойное. Заморочься лучше тормозами и маслом/пружинами в амортах.
Но вы знайте, что ваш еретический образ мыслей разделяют многие.
Мы сейчас как никогда близки к тому, чтобы лишиться междурядья, и сложно недооценить роль этаких мотопраздничков в единодушной поддержке соотечественниками любых репрессий против мотоциклистов.
Женицца — это, может, и через край, но окружить заботой бессовестно отбитый gluteus maximus безусловно следует.