А хамить Михаил, совсем не обязательно. Завидуете, завидуйте молча. Мы так и не увидели ни одной из Ваших работ (хоть затюненный в хлам скутер покажите), кроме того, что Вы не волшебник, а только учитесь. Я тоже только учусь, но это не мешает мне творить и Я нисколько не стесняюсь своих произведений и не прячу их в подполье, чтобы их не раскритиковали ученики именитых питерских мастерских…
Прости, а что тогда по-твоему кастом? По сути от старого мотика осталась только рама, двиг и бак. Да и то не в первозданном состоянии. Всё остальное переделано.
Журналист работает ради рейтинга, а не мнения отдельно взятых интернет-задротов. Показатель работы журналиста-продажа журналов и газетенок, а не отзывы интернет-задротов…
В середине ХІХ века жил в Одессе на улице Базарной тихий еврейский предприниматель, который занимался тихим еврейским делом — камнями. Как вы понимаете, это были не булыжники. Странная вещь: драгоценные камни всегда интересуют бандитов, а булыжники как раз нет, хотя они не в пример крупнее. Ни один жулик не мог пройти по Базарной улице, не заглянув в лавку Левы Цитрона (а именно так звали нашего героя), и каждый бандит оставлял о себе память, хотя бы тем, что ничего не оставлял на витрине.
— Лева, — наконец сказал себе наш герой, — ты не герой! Пора ехать куда-нибудь, где хоть и нет Базарной улицы, но и базаров нет. Например, в Париж.
Вы видели в Одессе хоть одного человека, который упирается руками и ногами, чтобы не ехать в Париж?.. Правильно, в Одессе идиоты не живут. И Лева Цитрон не был идиотом.
Сначала в Париже дела у него шли хуже некуда. В магазин, где на вывеске было выведено нечто цитрусовое «Лева Цитрон, ювелир», заглядывали редко. Но Лева был, вы помните, не идиот и, тяжело вздохнув, пошел в мэрию для обстоятельной (три тысячи франков в конверте) беседы:
— Тут какие-то мальчишки баловались и написали у меня над входом глупости. Посмотрите на меня — какой я Лева Цитрон?! Видит бог, я же Леви Ситроен.
— А что мы будем делать с Цитроном? — спросил чиновник, пряча в ящик конверт.
— Положим в тот ящичек еще две тысячи, и пусть Цитрон тихо умрет — шоб он нам был здоров. А Лева станет Леви, пусть даже с ударением на последнем слоге. Для пользы дела и не такое можно потерпеть.
Так во Французской республике родился новый гражданин, причем, рожая его, республика даже не поднатужилась, хотя пять тысяч франков взяла. Чего нельзя сказать о супруге мсье Ситроена — она помучилась значительно больше, когда 5 февраля 1878 г. родила предпринимателю наследника, сына Андрея. Ой, что мы такое говорим, не Андрея, а Андрэ — не платить же снова пять тысяч.
Андре Ситроен родился в семье еврея-ювелира, выходца из Одессы. Лева Цитрон, родитель автопромышленника, за взятку в несколько тысяч франков сумел не только получить французское гражданство, но и сменить имя на Леви Ситроен.
все ясно ты большой «Спец» не только по костомайзингу еще и по ремонту. В любом гараже тебе даже цепь не подтянут… Лампочку знаешь как поменять в своем моте хоть?
По поводу «В любом гараже» я имел ввиду гараж простого русского умельца, а не СТО какое нибудь…
— Лева, — наконец сказал себе наш герой, — ты не герой! Пора ехать куда-нибудь, где хоть и нет Базарной улицы, но и базаров нет. Например, в Париж.
Вы видели в Одессе хоть одного человека, который упирается руками и ногами, чтобы не ехать в Париж?.. Правильно, в Одессе идиоты не живут. И Лева Цитрон не был идиотом.
Сначала в Париже дела у него шли хуже некуда. В магазин, где на вывеске было выведено нечто цитрусовое «Лева Цитрон, ювелир», заглядывали редко. Но Лева был, вы помните, не идиот и, тяжело вздохнув, пошел в мэрию для обстоятельной (три тысячи франков в конверте) беседы:
— Тут какие-то мальчишки баловались и написали у меня над входом глупости. Посмотрите на меня — какой я Лева Цитрон?! Видит бог, я же Леви Ситроен.
— А что мы будем делать с Цитроном? — спросил чиновник, пряча в ящик конверт.
— Положим в тот ящичек еще две тысячи, и пусть Цитрон тихо умрет — шоб он нам был здоров. А Лева станет Леви, пусть даже с ударением на последнем слоге. Для пользы дела и не такое можно потерпеть.
Так во Французской республике родился новый гражданин, причем, рожая его, республика даже не поднатужилась, хотя пять тысяч франков взяла. Чего нельзя сказать о супруге мсье Ситроена — она помучилась значительно больше, когда 5 февраля 1878 г. родила предпринимателю наследника, сына Андрея. Ой, что мы такое говорим, не Андрея, а Андрэ — не платить же снова пять тысяч.