Я высадился во Львове, снял с поезда мотоцикл и отправился на юго-запад. Мой путь лежал к заброшенной советской радиолокационной станции "Памир" в глубине Карпатских гор.

По пути я, по своему обыкновению, заезжал посмотреть на разные разрушенные замки, костёлы и усадьбы. К моему неудовольствию, многие памятники успели потерять свою первозданную разрушенность, и из живописных руин превратились в аляповато оштукатуренные культовые сооружения.



В городе Косов я повстречал мотоциклиста на китайском эндурике. "Местный" понял я, когда увидел, что байкер лузгает семечки не снимая закрытого шлема. Я поделился планами своей поездки, а парень, чтобы я не сильно задавался, скучающе рассказал, что туда ездят буквально все, просто таки колоннами и караванами.

После Косова асфальт стал постепенно рассасываться: сначала покрылся пятнами заплаток, потом заплаток стало больше чем асфальта, потом пошла брусчатка. Брусчатка покрылась выбоинами и рассосалась тоже. Остался некий вид дороги, новый для меня: и не асфальт, и не приятная утоптанная грунтовка, а просто бугры, утыканные острыми камнями, словно специально врытыми в качестве препятствий. Местами бугры были обильно посыпаны крупным щебнем, чтобы добавить остроты ощущений любителям экстрима.

В одной из дальних деревень я остановился купить продуктов. На унылых холмах редко кособочились неказистые домики. У проходящей старушки я спросил, есть ли тут магазин. Она указала направление и строго добавила: "Но спиртного там нет!", — словно спиртное было единственным, что могло понадобиться одинокому мотоциклисту в этот утренний час.

В магазине я спросил дорогу. Женщина посмотрела с сомнением: "Не знаю, доедете ли". "Доедет!", — высказал мнение её сын лет семи. "Добрался сюда — доберусь и дальше", — сказал я, излучая оптимизм. Женщина скептически улыбнулась. Позднее я понял почему.



длинная телега и 65 фото

Давеча решил я съездить в Чернобыльскую зону. Поскольку путешествовать я привык на мотоцикле, легальные автобусные экскурсии меня нимало не привлекали. Другие пути в Зону закрыты, но, как говаривал Сократ, "мудрому не нужен закон, у него есть разум". Вооружившись этим изречением и ничего никому не сказав (дабы не сеять сомнений в моей мудрости), я собрал снаряжение и выдвинулся на север.



Чем дальше, тем более дикими становились края. Всё чаще торчали развалины из пожухлой травы. У последней на трассе заправки я остановился, чтобы залить полный бак, потому что дальше цивилизация кончалась. Угрюмые обитатели безымянной обшарпанной бензоколонки напоминали рэднеков из "Беспечного ездока".

К середине дня я приблизился к границе Зоны. Сверившись с картой, я свернул в лес и запетлял тайными тропами. Грунтовка вывела в поле, уперлась в колючую проволоку, и раздвоилась, огибая Зону вокруг. Пощупав плотные ряды колючки, я двинулся вдоль границы. Иногда встречались прорехи для пешеходов, но мотоцикл протиснуть было негде. Зорко высматривая патрули, я ехал километр за километром. Наконец попался удачный подкоп, прикрытый небрежно накрученной проволокой. Спрятав мотоцикл в кустах, я принялся распутывать петли. Отдалённый гул привлёк моё внимание. Далеко в поле поднимала шлейф пыли машина, и двигалась прямо на меня. Пригнувшись, я перебежал к мотоциклу. Шум становлися всё громче, всё ближе, и вдруг совсем уже рядом скрипнул тормоз, и всё затихло. Кровь стучала в ушах. Хлопнула дверь. "Идти сдаваться, или насладиться последними секундами свободы?", — задавался я вопросом. Шаги незнакомца шуршали по песку.

Дверь хлопнула ещё раз. Зажужжал стартер, взревел двигатель, и звук начал удаляться. В широком просвете между деревьями проехала старая "Нива". Если бы мужик за рулём повернул голову, он увидел бы меня, скорчившегося за мотоциклом. Когда затих шум автомобиля, я выдохнул. Мой час ещё не пришёл.

Я распутал оставшиеся витки проволоки, подвёл мотоцикл к периметру, нырнул под колючкой и выскочил на той стороне.



Читать дальше