Всем привет из июня 2016! Пришла очередь Узбекистана.
Узбекистан — это не только Бухара, Самарканд, и Ташкент, куда я как раз и не попала. Нетуристический Узбекистан удивляет, радует, трогает, заставляет задуматься и местами офигеть. Обо всем этом остальном и пойдет речь в этом посте.

Итак, 7 июня, температура за бортом под сорок, я только что проехала Кара-Кум и еду на границу!
— Маршут в итоге получился вот такой, но обо всем по порядку:

Граниса

Даже в не таком-то уж легкодоступном Туркменистане меня пугали узбекскими пограничниками.
Показания пострадавших расходились — кто-то говорил, что без зеленой бумажки будут пересматривать каждую сумку несколько часов, кто-то — что взяток не берут, но ставят за цель хоть что-то незаконное найти. Например, фильмы ХХХ, ввозить которые запрещено, дабы морально не разлагать стойкий узбекский дух.
К феномену затерявшейся на просторах средней Азии белоруски на мотоцикле отнеслись добродушно — ограничились только просмотром фото на телефоне и легким разочарованием, что вместо эротики там иранцы и природа.

Как это бывает в постсоветских республиках, путешественнику нужно регистрироваться каждую ночь по месту ночевки (ставят штампы на листке) и совершать еще какие-то рутинные бюрократические процедуры. Как законопослушная постсоветская гражданка, я честно попыталась это напоследок у таможни разузнать. Как это бывает на постсоветской таможне, никто ничего толкового не ответил. Зато подсказали быть осторожнее с обменом валют на выезде, и после заполнения всех бумажек отпустили с миром.
Поехала на авось, по возможности ставила штампы, и даже сделала какую-то страховку, но на выезде этого никто не проверил, как это бывает, когда ты все сделал правильно.

Первая деревня после туркменской границы — типично узбекский Бостон.

Обмен валют.

Борзая валютчица в магазинчике после границы предложила мне курс чуть ли не вдвое (!!!) меньше приемлемого, и начала громко ругаться по-узбекски, когда я сказала, что так не пойдет. Не в силах отстаивать справедливость на великом и могучем узбекском языке, отобрала у неё деньги и решила добраться до города (какого-нибудь), но тут подлетели таксисты. И — чудо — пожурили узбечку и поменяли у неё же мои манаты по адекватному курсу и вернули мне узбекские сумы в неадекватном объеме. Да, здесь долларов 10-20, а кошелек в принципе теряет актуальность. Далее деньги меняла на рынке у велосипедистов с мешками с бабками — торгуешься, пока он не начинает уезжать, и тогда соглашаешься на последнюю названную цифру.

Таксисты подсказали посоветовали ехать в Хиву, куда я и двинула по обочине удолбанной в хлам бугристой дороги. Детишки и фермеры машут, улыбаются — приятно!

Хива

Проехав километров 50, я уперлась в это:

После долгого пути через Кара-Кум меня, как и караван с товарами в каком-нибудь 16 веке, приютил город-крепость Ичан Кала, расположенный в центре Хивы. Название Хива произошло от «Хей вак», в переводе «Как хорошо». Забираясь наконец-то в душ после песков и сорокапятиградусной жары, я думала что и действительно, зашибись :) Два дня и провела там — отходила от жары, гуляла между древних глиняных стен когда-то великой крепости, теперь пестрящей неоновыми вывесками: «Restaurant», «Guest House», итд. Грустная вещь — город-памятник. Тень великого прошлого, которое не вернуть…

Выторговала себе гостиницу за 10 баксов.
-Ты только американцам не говори, они 15 платят, — обеспокоенно шепнул мне владелец-узбек. И даже выделил мне место для парковки:

Суровый узбекский Parking.


Такой вот музей под открытым небом — сувенирные лавки, туристы с камерами, а рядом бритые дети в грязи купаются. Периодически на улицы выходят женщины с ведрами с водой и поливают стены — чтобы не рассыхались. Часть экспозиции, думают китайские туристы и все это дело фотографируют.


Нормальный, короче, человеческо-туристический отдых с историческо-гастрономическим подтекстом, когда не надо ни от кого спасаться, переживать за своё светлое будущее и тому подобное. Ходишь себе по тесным улочкам под международный говор туристов со всего мира, проводишь уходящее солнце, наслаждаешься вечерней прохладой в одном из местных кафе, вдыхаешь и выдыхаешь. После пустыни все это казалось каким-то нереальным, декорациями.

Одним вечером во всей Хиве отключили свет, и я, держась за глиняные стены исторического наследия ЮНЕСКО, бочком искала свою гостиницу. Сначала подошла европейского вида женщина с брутально загипсованной рукой, и деловым тоном предложила взять вместе такси до Самарканда. А потом меня затащила на ужин узбекская семья, состоящая из молодой женщины, её мамы и двое детей. Ничего не спрашивая, покормили маленькими чебуречками, потом, правда, показали характерный жест — денег дай. Ну да ладно, держите, ребята, мне не жалко. Но это чертовски грустно.

Бенсина.

Про отсутствие бензина в Узбекистане ходят легенды. Бензина там нет настолько, что все местное население ездит на дизельных буханках или экологически чистых ишаках, а туристам на бензиновой технике приходится заливать в бензобак или купленный на трассе конденсат, или единственно доступный (кроме Ташкента, конечно) 80-ый, а водителю читать молитвы узбекским богам.

Лично у меня пресловутый поиск 91-ого начался в пути до следующей остановки — Нукуса.
Первые пять литров 91-ого нашли меня сами. На КПП, где проверяли документы у проезжающих машин, меня попросили съехать.
Пока узбекский полицейский в гражданском тщательно изучал мои документы, а я развлекалась игрой в джедая с неоновыми жезлами, другой постовой отправил третьего за растворимым кофе, и четвертого за пятилитровиком бензина, который мне и залили на дорожку. Бывает же!

Дорога дальше была даже неплохой, правда местами заканчивалась.

Итак, проехав Амурдарью с её аральскими усачами (можно отнести к: 1)обитающей в реке рыбе 2)обитающей вокруг реки охранной службе), я въехала в Нукус.

Здесь я усвоила правило — если что-то в Узбекистане называется Жипек Жоли, оно будет дорогим. Жипек Жоли — Шелковый путь, так называются гостиницы для богатых туристов, рестораны для богатых туристов и другие заведения для них же.
А Нукус удивил меня тремя вещами.

1. Огромным музеем Савицкого с его коллекцией местами достаточно зрелищного и упоротого русского авангарда. Когда-то сюда неведомым велением судьбы заезжал Ди Каприо, и персонал музей очень этом гордится.
2. Случайной встречей с замечательной белоруской по имени Марина, отец которой переехал в Нукус по военной службе. Меня снова затащили в гости, познакомили со всеми соседями, от души накормили настоящим узбекским пловом и самсой, и приглашали остаться пожить на несколько дней.
3. Колонки с надписью «91» были на каждой из пяти заправок, на которые я заехала. Немного бензина (последний!) оказался только на пятой, и это столица республики! Не врут легенды! Заправила полный бак, 250 километров можно жить спокойно.

Кладбище кораблей

Раньше Муйнак был процветающим городом с аэропортом, несколькими заводами, портом и большими перспективами. Но кому-то из советской верхушки пришла в голову идея построить оросительные каналы, после чего по странному совпадению море начало мелеть. И Муйнак превратился в одно из самых депрессивных мест на земле — без работы для местных и без будущего.


Здесь находится то самое кладбище кораблей, которые когда-то бороздили просторы Аральского моря. Теперь их гнилые остатки — лишь развлечение для туристов. И только случайный ветер иногда хлопает ржавыми дверями, напоминая, что когда-то здесь была жизнь.


Не верьте глазам своим — на фото не хрупкий старенький узбекский дедушка, а герой-любовник по имени Коля.
Он тихо спал у своей юрты, но с моим приходом оживился, показал на себя, и сказал «Коля». Затем похлопал меня по спине, и сказал «Маладес!» Ну, это еще можно понять. Но потом он показал на белый фургон за юртой, прокомментировал «Уагонщик, давай тудаааа», и принялся недвусмысленно изображать лыжника и пытаться заманить меня в Уагонщик. Закрыв лицо рукой, я спустилась вниз посмотреть на корабли.

Издалека кладбище кораблей не впечатляет — очень уж маленькими они кажутся посреди бесконечной пустыни. Но ты спускаешься вниз — и начинается магия. Я спустилась побродить среди немногочисленных остатков местного флота. Палящее солнце куда-то ушло, ветер усилился — поднималась буря. Впервые за, наверное, очень долгое время, пошел дождь. Из-за одного из кораблей снова показался неугомонный дед, помелькал еще немного с призывными жестами, выдохся и ушел снова спать.

Так вот, пошел дождь. Никогда не забуду этот момент — ты сидишь внутри опустевшего корпуса судна на дне моря, которого здесь больше нет, а вода, вместо того, чтобы плескаться внизу, тяжелыми каплями лупит по ржавой крыше…




Тихо, чтобы не разбудить деда, пробираюсь к мотоциклу и завожу его. На звук мотора набежала местная молодежь. Всем по фотке напоследок, и поехали дальше.



Кстати, если до этого я заправлялась 80ым в Кунграде, то здесь на единственной заправке мне дали уже залитый пятилитровик с неопределенным чем-то. Хвала всеядности Трансальпа, то ли еще будет!

Поселок Шеге и его обитатели

По наводке Марины из Нукуса меня согласилась приютить замечательная семья в поселке неподалеку. Я ехала в эту деревню, заранее захватив с собой еды из города — представляла себе дряхлую пару стариков в бедной хибарке. Однако господа Утегенов Куандык и его жена Калигун с пятью дочками и огромным количеством внуков жили весьма неплохо, и очень любили гостей. До сих пор с теплом вспоминаю эту семью!

Мне закатывают отличный ужин, и внучки переводят с узбекского на русский. А потом стол уносят, и мы все вместе ложимся спать на полу.

Утром меня ведут по поселку, знакомиться с жителями. Деревня большая, у нескольких человек даже есть газовые «Матисы». Но названий улиц нет. Газ водят в баллонах, удобства, естественно, на улице.
В некоторых домах в качестве летних домиков стоят юрты. Эту юрту, например, подруга Калигун создавала еще вместе со своей бабушкой.

Дети отправляются на рыбалку, едва научившись ходить. Женщины ведут хозяйство, а мужчины уезжают на заработки в Россию или Казахстан.


Глиняную дорогу, по которой я и заехала-то с трудом, размыло не на шутку, и выбираться было весело — мот скользил по глине, как по расплавленному маслу.

Господин Куандык сказал напоследок, что я могу выехать на трассу до Казахстана, не возвращаясь обратно к Кунграду. Там, говорит, налево, потом направо, потом еще раз налево, километров пятьдесят и уже дорога! Ну, разберемся, поехали.

Дорога, которой нет на карте

Эта дорога не обозначена ни на навигаторах, ни на онлайн-картах. Даже не все местные знают о её существовании.

Существует она совсем недавно, местами пропадает и поворачивает в никуда. Её проложили по бывшему дну Аральского моря к паре газодобывающих заводов — помимо грузовика с рабочими, проезжающего раз в две недели, здесь не встретишь никого. Сразу вдоль дороги можно собрать ракушки, которые оставило после себя высыхающее море…


А если оставить лирику, то сначала я уперлась в какую-то стройку, где мне сказали, что дальше дороги нет. Потом в деревню, где сказали, что все-таки как-то проехать можно. Потом уперлась в КПП, где дядька в форме сказал, что дальше вообще ничего, а потом Казахстан, но все-таки пропустил за шлагбаум, после чего я в абсолютной тишине ехала по дну и любовалась мертвой красотой.

Бензин, конечно же, начал заканчиваться, и тут — добрый вечер — вылезает газодобывающий завод.
Судя взглядам инженеров, живого человека они тут не видели давно, и сначала после моего — Мужики, бензин есть? — просто молчали и осознавали. А потом напоили кофе, и за неимением ничего другого заправили свежедобытым газоконденсатом, разбавленным маслом. Прости меня, Трансальп, спасибо, мужики!
Предложили переночевать у них в вагончике, и потом ехать дальше, но Муйнак навсегда оставил в глубине моей души подозрительное отношение к вагончикам.

И дальше — снова путь по дну. Пустыня, границы плато Устюрт, и тишина такая, что кажется, даже время остановилось.

Местами есть асфальт, но лучше бы уже его не было.



Нет, я не передам эти виды и эти ощущения фотографиями, как бы не старалась. Но если после этих всего этого текста в вас что-то проснулось, зашевелилось внутри – езжайте. Если ехать на резине позлее или мотоцикле полегче, можно проехать и к самому Аральскому морю — к тому, что от него осталось. Поплавать там, позагорать. Но я уже не рискнула. Еще отсюда как-то выбираться.

Под вечер, когда я уже думала, что сегодня на дорогу не выберусь, и начинала присматривать место под палатку, снова началась гроза с ливнем. Из последних сил наощупь таки выехала на дорогу, добралась до первой придорожной забегаловки, и решила остаться там.

Придорожный сервис

Ничего лучше не передаст впечатлений от гостиницы, чем написанный мной же тогда абзац.

В номинации «Самое отвратительное утро за поездку» с отрывом лидирует кафе-гостиница «Альян» по дороге от Муйнака в Бейнеу, к Казахской границе. Дело, конечно, не только в гостинице, но и в сложившихся обстоятельствах. Приехала я туда после сложной дороги, последний час ехала в темноте, и чтобы было еще веселее, пошел ливень с грозой. Уставшая и мокрая до последней нитки в носках, решила отжалеть последнюю пачку узбекских денег на ночевку под крышей, и попала сюда.

Кто помнит бар «Крученый сосок» из фильма «От заката до рассвета»? Атмосфера примерно такая, только с местным колоритом.

Сначала заходишь в грязное помещение магазина, которое переходит в кафе. На топчанах вокруг столов с грязной посудой и объедками валяются местные и дальнобойщики. Меня проводят по коридору дальше — в номер, всего за 45 000 сум с человека — 7,5уе. За такие деньги ожидать ничего не стоит, поэтому все я воспринимала смиренно-философски.

И душ без насадки, струя сомнительного качества воды из которого лилась на плиточный слизистый пол. И пропитанную сыростью ванную комнату с затхлым воздухом и постоянно капающей водой — этот звук начинает сводить с ума, когда засыпаешь. Я постаралась не представлять, кто мог спать на этих кроватях, и завернулась в свое одеялко, подаренное в Узбекистане.

Когда я подошла проверить мотоцикл, обнаружила, что его облепили клопы, саранча и большие черные жуки. Рядом лопнула канистра с конденсатом и Трансальпу тоже досталось. В довершение, в кофре лопнул пакет с приправой, которая попала на одежду, а обувь до конца не высохла. Пришлось влезать в мокрые берцы и катиться до граница в сопровождении клопов — без единой остановки.



А местечко-то, судя по всему, популярное…

В целом, было познавательно. Возможно, кому-то еще Узбекистан бы открылся по другому, но у меня теперь в памяти он останется именно таким, со всеми достоинствами и недостатками.