С третьей попытки мотор ожил. Мы молча улыбнулись этому вполне очевидному факту.


«Ну что, попробуешь?» — Леха обернулся на вопрос, но ответом была только ухмылка, исчезнувшая под шлемом. Буквально через пару мгновений я почувствовал как вся наша затея трещит по швам — ему явно было непривычно управляться с люлькой. Голова судорожно начала перебирать варианты. Газель, Техас, буксир… А может привыкнет? Глянул в сторону товарища — сигарета в зубах, ужас в глазах. Дело дрянь. Звоню Техасу — на работе. Газель? Нет, только если больше никак. Доза никотина взбодрила мозги озадаченному водителю и его рука потянулась в карман за телефоном.
«На галереи? На колясыче катался? Мы едем за тобой.» — кто катался, куда мы едем я не знал. Оказалось есть у него товарищ, имевший дело с люльками и всем что слева от них. Мухой к нему. Через полчаса наша мини колона оглашая все окрестные дворы ревом МТ-10 выехала к «сельхозу». Едем медленно, сначала неуверенно 20 потом посмелее 40. Все вокруг держат от нас почтительную дистанцию. Как я их понимаю — глянув в зеркало заднего вида я пришёл одновременно в восторг и ужас. Причём последнего было явно больше. Едем. Правый ряд. Внимание все в дороге, дистанции и мотоцикле. Переживал я сильно за него и Славика. Только у меня начали проходить опасения об удачном завершении мероприятия как вдруг я увидел что фара Днепра предательски моргает, а сам он явно катится к обочине. Ха! Думал не будет приключений. Получив получасовую дозу радости от ремонта, едем домой.
Одним глазом следя за несущимся чёрным танком позади меня, я мысленно переносился на него и ехал будто бы там. Хорошо дорога была пустая — моё внимание в такие минуты было целиком на этом детище страны, в которой многие из нас родились.
Уже вечером, когда воспоминания об ужине растворились, а дрема почти затянула к себе в объятия, я вдруг почувствовал неотвратимое желание выйти во двор, сесть на мотоцикл, взяться за руль и мечтать…