Кольцевые гонщицкие амбиции были вдребезги разбиты семейными обстоятельствами. Противостояние между мужем и женой никак не находило равновесного решения. Фразеологизм «она-же-мать» зазвучал в новых красках и оттенках. Японскую шестисотку пришлось заменить китайской эндуркой. Мысль «это временно, это удобно, это практично» встречала отчаянное сопротивление со стороны собственного эго, тщеславия, его аналогов и прочих подобных психологических суррогатов.








Поначалу у нас с KAYO T2 никак не складывалось, поскольку я умела то, что не умел он, а он умел то, чего пока не умела я. После трех спортбайков подряд пришлось менять все: от экипа до осанки. Руки непривычно не затекали в стоячих пробках при маневрировании медленном, скоростное же пришлось свести на нет, ведь 20,4 лошадиных силенок 105-килограммового аппарата не хватало даже на обгон сторонней коллеги-домохозяйки в Хиундае. О динамичных прошивках транспортного потока и вовсе пришлось забыть, потому что даже самая захудалая кастрюля на асфальте раскочегаривалась быстрее моей чахлой коняшки. Междурядье перестало быть таким же комфортным, как на спортбайке: расположенный на уровне зеркал широкий руль наводил тоску по низким клипонам и первое время с непривычки заставлял вспоминать унизительные слова извинений за неумелое просачивание в особо узких местах. Но время лечит. И вскоре “лекарственной” болгаркой ширина руля была изменена на комфортную. Образовавшаяся по мановению пилы высочайшая маневренность KAYO T2, которую я возможно путаю с легкостью мотоцикла и непревзойденным по сравнению с Yamaha YZF R6 широчайшим (практически наизнанку) углом поворота руля, позволила прокладывать путь жизни без учета шахматного порядка кучкующихся пробочников, регулярно встающих на моем не особо законопослушном пути.

Постепенно я стала входить во вкус. Вопрос престижности бренда уравновешивался сохранением душевного комфорта в определенных ситуациях: оставленные в одних и тех же условиях на улице без присмотра KAYO и например Husqvarna жгут существенно разное количество нервных клеток.



Время показало, что «Пердь» — невероятно доброе создание (да, я стала звать KAYO T2 “пердь поднебесная”. Кто слышал звук выхлопа – тот поймет.). Это всеобъемлящее ощущение доброты (то есть полная предсказуемость поведения мотоцикла и отсутствие неконтролируемой динамики. Ну то есть чахлость))) позволяло приобщать подрастающее поколение к мототеме, одновременно облегчая себе жизнь сокращением времени следования до детского садика. Расстояние – 4 дома, вторая передача (первая уж очень коротка), удобная перекладинка на руле для того, чтобы за нее держались маленькие ручки 3-хлетней доченьки, страховка мамиными коленями с обеих сторон. Так и становятся звездой детского садика: «Мама привезла меня на мотоцикле!». В последствии конечно оказалось, что «крутым мотогонщиком» может быть только папа, и маме (то есть мне) было запрещено тошнить 20 метров с ребенком в качестве пассажира. Теперь придется ждать, пока моя малышка не подрастет до того возраста, в котором дети уже умеют хранить секреты))





Впрочем, я вполне могу понять, простить и даже немного разделить неприязнь супруга к моей пердяжке. В день покупки он заявил, что отказывается помогать мне в техическом обслуживании этого недоноска безымянных узкоглазых инженеров. Естественно, спустя некоторое время, удлиннившийся до некомфортного тормозной путь, борщ и пара скромных, но эффективных навыков семейной жизни свели в одном гараже опытного рукастого мужчину и KAYO T2 с целью прокачать задний тормоз. В тот раз истиное наслаждение тупиковой ситуацией нам доставило расположение тормозной машинки, избравшей себе место, гарантирующее воздушный мешок при сколь угодно интенсивном прокачивании заднего тормоза (северо-восток тормозного диска). Воистину, китайскую инженерию может осилить только русская смекалка. Но и она в конце концов сталкивается с прославленной сказками иванушкиной ленью и все заканчивается установкой завалявшейся в гараже торомозной системой Nissin.





Говорят, все пары счастливы одинаково, но каждая несчастна по-своему. Мы с “пердью” исключением не стали. В добром ее и моем здравии я наслаждалась звуком, процессом, междурядьем, дорожной пылью, непередаваемым удобством, легкостью управления и изящным женственным хулиганством на ДОПах. Но увы и ах, счастье не может длиться вечно. Настал и мой первый “светофор недоумения”. Я ей газу, а она мне в ответ “ни шмагла я, хазяина”. “Жидкий металл”, визитная карточка “желтой” техники второй поставки, дал знать о себе в развалившейся ступице заднего колеса. Лечение “фирменной болезни” предлагалось в двух вариантах: доктор Аргон Степаныч или новое колесо. Ни в том, ни в другом случае невысокие затраты не лишали меня визита в маникюрный салон, поэтому я решила попробовать замену колеса. Однако это не я такая глупая, потому что беловолосая. Это поставщик уже переориентировался к этому моменту (спустя 4 месяца к слову) на следующее “поколение” пердяжек, у которых – вот ведь свинство – не получится быть запчастевым донором моей уже как пить дать устаревшей “перди”. На этом мой персональный миф о доступности запчастей на китайскую технику был разрушен, в сердце стала просачиваться искренняя неприязнь, которую смогло растопить исключительно душевное отношение поставщика к моей проблеме. Подходящее колесо было-таки найдено, но к тому времени мое доверие к отечественной сварке уже было глубже.
Единственным, пожалуй, неразрешимым вопросом стала проблема «мокрой жопки». После дождя, садясь даже на сухое сиденье, я приезжала в пункт назначения с болотом на заднице. На работе меня стали встречать комментарии коллег «оказывается, тебе НАСТОЛЬКО нравится ездить на мотоцикле». Мне было не смешно, но ничего с просачивающейся сквозь швы и остающейся в сиденье водой я так поделать и не смогла.



Завершили мы 95-моточасовой сезон легкой прогулкой по лесу. В том, чтобы не испытывать к технике «ни любви, ни тоски, ни жалости», тоже есть своя прелесть. На этой мажорной ноте я приняла решение передохнуть от техники подобного рода. Однако, от китайской техники – как от отдыха в Турции – не стоит навсегда зарекаться.